Жильберта все не появлялась на Елисейских полях. А между тем мне
необходимо было ее видеть: ведь я забыл даже, какое у нее лицо. Тот
пронзительный, подозрительный, требовательный взгляд, каким мы смотрим на
любимого человека, ожидание слова, которое подаст или же отнимет у нас
надежду на завтрашнюю встречу, вплоть до мгновения, когда это слово
произносится, радость и отчаяние, поочередно или же одновременно рисующиеся
нашему воображению, - все это рассеивает наше внимание, когда мы стоим лицом
к лицу с любимым существом, и мы не в состоянии удержать в памяти отчетливый
его образ. Кроме того, быть может, активность, проявляемая всеми нашими
чувствами сразу, силящаяся с помощью одного лишь зрения познать
сверхчувственное, чересчур снисходительна к многообразию форм, ко всем
привкусам, ко всем. движениям живого человека, которого мы обычно, если мы
его не любим, держим в неподвижном состоянии. Дорогой нам облик, напротив,
перемещается: снимай всякий раз получаются неудачные. По правде сказать, я
уже не видел черт лица Жильберты, за исключением тех божественных мгновений,
когда она их мне открывала; я помнил только ее улыбку. Как ни напрягал я
память, я не мог восстановить любимое лицо, зато я с досадой обнаруживал
вырисовавшиеся в моем воображении с предельной четкостью, ненужные мне,
яркие лица карусельщика и торговки леденцами: так утратившие любимого
человека, которого они и во сне никогда не видят, приходят в отчаяние от
того, что им вечно снится столько противных людей, опостылевших им наяву.
Бессильные представить себе человека, о котором они так тоскуют, они готовы
обвинить себя в том, что они не тоскуют вовсе. И я недалек был от мысли, что
раз я не могу припомнить черты Жильберты, значит, я ее забыл, значит, я
разлюбил ее.
Марсель Пруст, "Под сенью девушек в цвету", пер. Н.М.Любимова
Подписаться на:
Комментарии к сообщению (Atom)
Комментариев нет:
Отправить комментарий