Анакин Скайуокер(Anakin Skywalker)

.

Рождённый, вероятно, по велению Силы, Анакин Скайуокер оставил яркий

след в жизни Галактики, ведя её сквозь процветание и хаос. Будучи

рабами на далёкой заброшенной планетке Татуин, Анакин и его мать Шми

были проданы первым хозяином, Гардуллой Хаттом, беспринципному

ростовщику-торговцу, тойдарианцу Уотто. Находясь в полном распоряжении

Уотто, Анакин смог развить свои способности техника и механика до

блестящего уровня, из-за этого став весьма ценным для владельца живого

товара. Репутация у мальчика была забавная - уже девятилетним его

признавали мастером на все руки. Гордясь своим званием, Анакин сумел

собрать протокольного дроида Ц-3ПО в помощь матери. По характеру он был

добрым, беззаботным, не знал чувств, подобных жадности или зависти.

Хотя это и не свидетельствует, что мальчик был размазнёй - стоило

кому-нибудь серьёзно обидеть его, и в нём просыпались агрессия; также

Анакин был очень азартен, что доказывает его любовь к подрейсингу.

Скайуокер оказался единственным человеком, могущим справляться с

безумными скоростями во время гонок. Малый рост позволял ему умещаться

в кокпите, а сверхразвитые рефлексы давали ему преимущество над

гуманоидами, не так тонко чувствовавшими дистанцию. Говоря о рефлексах,

стоит заметить, что они были обусловлены интуитивным чувством Силы -

Анакин мог предсказывать события и адекватно отвечать на них. Подобные

явления не могли пройти бесследно, и тропинки одарённого мальчика

пересеклись с людьми, пожалуй, наиболее всего замешанными в

галактической жизни - магистром джедаем Куай-Гон Джинном и

правительницей Набу, Амидалой. Они покинули родную планету королевы,

дабы прорваться через блокаду Торговой Федерации и донести до Сената

важные сведения; им было нужно попасть в столицу, Корускант. Чтобы

помочь чужеземцам в их затруднениях, Анакин согласился участвовать в

Больших гонках. Он противостоял опасному сопернику, коварному Себульбе,

но благодаря своим талантам, сумел выиграть. Таким образом, Анакин

получил не только детали для корабля, которые были необходимы для

починки, но и свободу - Куай-Гон хотел отблагодарить храброго

мальчугана. Последнему повезло не только в этом - он заслужил одобрение

и восхищение королевы Амидалы, которая выдавала себя за простую

горничную из соображений безопасности; между ними вспыхнула симпатия, и

простодушный мальчик, несмотря на разницу в возрасте - ей было 14, ему

9 - решил, что женится на ней, когда подрастёт. К несчастью, Анакин не

смог завоевать свободу и для матери - что было ему немаловажно, а

впоследствии стало подпиткой для чувства вины. Куай-Гон Джинн адекватно

оценивал невероятный потенциал Силы, скрытый в нём, он даже провёл

тесты - выяснилось, что в крови юного Скайуокера содержится рекордное

количество мидихлориан. Когда мальчик согласился продолжить образование

в Храме Джедаев, ему пришлось оставить мать на родной планете. Хотя его

ждала жизнь, полная приключений и опасностей, он очень переживал за

тихую и добрую Шми. Куай-Гон верил, что Анакин - Избранный, о котором

говорится в древнем предании, что он принесёт баланс в Силу. Однако

Совет сомневался насчёт его будущности, затерянной в тумане и бывшей

неясной, к тому же мальчик был слишком большим, чтобы начать обучение.

После освобождения Набу - где Анакин участвовал в боях, пилотировал

корабль и взорвал управляющую дроидами Станцию Торговой Федерации -

джедаи переменили решение и позволили Оби-Вану Кеноби взять его в

падаваны, ибо Куай-Гон, изначально дававший обещание, погиб в схватке с

ситхом Дартом Молом. В течение нескольких лет между ними возникла

крепкая дружба. Будучи ведомым осторожной рукой Оби-Вана, Анакин

превратился в умного, сильного двадцатилетнего юношу с импульсивной

натурой и пламенеющим сердцем, зовущим его окунуться в гущу событий.

Его нетривиальные методы иногда возмущали Учителя, но - тем не менее -

они взаимодействовали вместе. Во многом Анакин смотрел на Оби-Вана, как

на отца, которого всегда был лишён. Анакин и Оби-Ван были приглашены в

качестве защитников Падме Амидалы Наберрие, которая теперь стала

Сенатором, и чья жизнь подвергалась опасности - возможно, не без участия

таинственной партии сепаратистов, угрожающей Республике. Молодые люди

увиделись впервые за десять лет. Он думал о ней всё это время, а

девушка, казалось, была занята совсем другими, более важными делами.

Вызов был брошен. Если бы джедайская школа предполагала собой излечение

от инфантилизма, Анакин, наверное, научился бы держать в руках свои

бурные эмоции, хлещущие через край. Теперь же его мысли были заняты

Падме - и матерью. Он не научился самоконтролю и терпению, которые

требовались от рыцарей-джедаев. Когда ему предписали сопровождать

Сенатора на её родную планету Набу, дабы избежать дальнейших аттак со

стороны наёмных убийц, пока его Учитель вёл расследование, Анакин

разрешал ситуации совсем неадекватно. В тихой, мирной атмосфере, на

фоне красивых пейзежей дружба между ними начала превращаться в нечто

иное. Можно сказать, что Падме вела себя более прагматично. По её

словам, у них обоих были обязательства - у неё перед Республикой, у

него перед Орденом. Просто не было времени на учёт их желаний. Однажды

ночью Анакин был разбужен новой порцией кошмаров, которые он считал за

предвидение, о его матери. Пренебрегая строгим наказом, данным ему

Кеноби, Анакин покинул Набу и устремился на поиски Шми Скайуокер. Падме

составила ему компанию в его путешествии на Татуин, в город Мос Эспа,

где, как он выяснил, Шми была освобождена Клиггом Ларсом. Посетив

жилище Ларсов, Анакин узнал страшные новости - его мать похитили

песчаные разбойники, и тому уже вышел месяц. Храбрый юноша обыскал

пустыню и нашёл Шми в лагере тускенов. Ему едва удалось поговорить с

ней - искалеченная женщина умерла у него на руках. Эмоции снова

вырвались из-под контроля. Он руководствовался яростью, которая

повлекла за собой его действия. Анакин взял в руки лазерный меч и

вырезал весь лагерь. Мужчины, дети, старики - все гибли под его

полыхающим лезвием. Но даже это не утолило жажду мести, он глубоко

ненавидел их. Анакин вернулся вместе с телом матери к дому Ларсов,

вызвав глубокую скорбь. Наедине, он признался в своём преступлении

Падме. Сожалея о том, что не мог спасти мать, он оплакивал произошедшее

- девушка утешала его, как могла. После тихих похорон, на могиле Шми

Анакин поклялся, что никогда не подведёт её вновь. Когда-нибудь, он

твёрдо верил, он заставит жизнь повернуться - не будут умирать любимые,

смерть вообще не будет преследовать людей. Далее путь Анакина и Падме

лежал на Геонозис, где Оби-Ван Кеноби проводил своё расследование.

Кеноби был схвачен войсками сепаратистов, и падаван вознамерился спасти

его. Пробравшись на фабрику по производству боевых дроидов, он едва

избежал смерти от работающих машин. Пока внимание юного Скайуокера было

отвлечено, охрана схватила Падме, а затем и его, и водворила обоих на

арену боёв для казни. Поставленная перед лицом угрозы скорой смерти,

девушка опустила моральные барьеры и призналась юноше в любви, которой

он так желал и возвращал многократно усиленной. Джедаи и Падме смогли

избежать мучительной гибели от животных, натравленных на них

геонозианцами-палачами. Спектакль слегка подсократили прибывшие для

подкрепления рыцари, а затем и армия Камино, которая развязала

знаменитую Клоническую Войну. Оби-Ван и Анакин рискнули попробовать

захватить графа Дуку, вдохновителя сепаратистов, который бежал,

стремясь скрыться и поднять новую волну восстания против

Республиканского режима. В тёмном ангаре оба схватились с опасным

противником. Хотя Оби-Ван настаивал на слаженных совместных действиях,

упрямый Анакин попробовал атаковать один, и был почти сражён

воздействием Тёмной Силы, управляемой Дуку. Кеноби пришлось бороться с

графом одному, но тот однозначно был более умелым бойцом. Он ранил

Оби-Вана и готовился нанести смертельный удар, но его планам помешал

Анакин. Дуку и Скайуокер бились довольно долго, но первый доказал, что

он слишком опасен даже для избранного. Тёмный Джедай прорвался сквозь

линию защиты и нанёс падавану увечье - отсёк ему руку. Анакин и его

Учитель могли бы погибнуть, не появись вовремя магистр Йода. После

недолгого лечения и замены утерянной руки на механическую, Скайуокер

сопроводил Сенатора Амидалу на Набу, где они и обвенчались в обстановке

строжайшей секретности. Это мог быть шаг к новой, светлой жизни, но...

был всего лишь предпосылкой к его дальнейшему разрушению. Когда

политический строй Старой Республики пошатнулся, начала создаваться

Империя, Анакин перешёл на Тёмную Сторону. Убеждённый в правоте зла,

Анакин отказался от своего прошлого и человечности. Он стал Лордом

Дартом Вейдером, последним повелителем Ситхов, учеником Дарта Сидиуса

(злобного Императора Палпатина). Из-за увечий, нанесённых ему бывшим

учителем Оби-Ваном Кеноби, Вейдер был вынужден носить высокотехничный

защитный костюм, несколько киберпротезов, громоздкий дыхательный

аппарат и много брони - он был более машиной, чем человеком. Казалось,

что его внутреннее чистое "я" утратилось - он стал правой рукой

Императора, олицетворением ужаса в Галактике. Подняв тёмную волну

восстания, он был ответственен за почти полное уничтожение Ордена

Джедаев. Но тот, кто - по убеждению Вейдера - был повинен во многих

бедах - уцелел, и даже прожил в изгнании достаточно долго для того,

чтобы начать тренировки Скайуокера-младшего, сына Анакина, юного Люка.

Люк решился на то, чтобы вернуть отца к Свету. В конце концов, ему

пришлось противостоять Императору, который вознамерился сделать из

юноши нового помощника, обратить последнее средоточие Силы в нужное ему

русло, и - кто знает, что шевельнулось в душе Анакина - Вейдер восстал

против своего учителя, но не по древним правилам ситхов. Анакин убил

Императора Палпатина и был смертельно ранен в схватке. На борту второй

Звезды Смерти, в момент битвы за Эндор, Скайуокер медленно умирал. Он

попросил сына снять с него защитный шлем, чтобы посмотреть на молодого

джедая своими глазами. Спася Люка от неминуемой смерти, он отвратил

себя от Тёмного пути, и после гибели слился воедино с Силой. Его

спектральное воплощение наблюдало за детьми - близнецами Люком и Леей -

во время празднования победы повстанческих войск над строем Империи.