Без заголовка

Это шедевр :3

- По сути никого из нас на самом деле не существует. И меня не существует. Такая я, какой ты меня сейчас видишь, существует лишь в этот временной отрезок. - девушка щелкает зажигалкой, закуривая какую-то черную сигарету. Уж не знаю, насколько она права, но в данный момент я наконец-таки понял, почему она выглядит такой. дохлой.

Я знаю в этой школе достаточно девушек, но ни одна из них не принимает анальгин со спиртным и закуривает всё это тяжелыми, масляными сигаретами.

- Когда ты смотришь на человека, ты подстраиваешься под него. - продолжает девушка. - То, что ты сейчас видишь - лишь твоё отражение.

Она никогда со мной до этого момента разговаривала. Я даже не сомневаюсь, что она знала о моем существовании. И вот какая откровенность. Я в шоке.

- Мне поставили какой-то странный диагноз в психиатрической клинике, а потом, когда спрашивали, отчего он мог произойти, я всем отвечала, что я материальная точка. - как бы она не старалась дуть губы, они все равно слишком тонки. Она снимает ими крошечный кусочек мороженного и смакует его.

Посмаковав, продолжает.

- Всю жизнь готовили к тому, что меня, по большему счету, нет, как нет моих истинных желаний или чувств. Представляешь, мой отец поспорил с матерью насчет имени, а потом, когда пришел в роддом, он был настолько пьян, что назвал меня не Ариной, как хотел, и не Алиной, как хотела мама, а Альриной. Ты представляешь, как мне живется с таким именем?

Я замечаю, что она излишне часто говорит о себе. Эти местоимения первого лица, похоже, её любимые. Как бы она не говорила о том, что она ничего не значит, она всего лишь эгоистка, оставленная без внимания. Примерно такие мысли проносятся в моей голове сейчас.

Ну, или что-то вроде этих мыслей.

- Мама не сплавила меня в детдом только потому, что я была рычагом, действующим на отца. Он ради меня даже женился на ней, а потом купил ей ателье когда разводился, чтоб не скучала. А мне лет до тринадцати покупал платьица, веселенькие такие, с фруктами или узорами. Потом, видно, размеры закончились, и я была лишена этого подозрительного счастья. Каждую неделю он встречал меня в своем домике, говорил как с маленькой, игрался, и не замечал, что от меня с двенадцати лет воняло сигаретами.

Она заглатывает очередную ложку и жмурится от удовольствия.

- Ты бы видела его лицо, когда он припер в больницу и узнал, что я вскрыла себе вены. Он затолкал меня в клинику для душевнобольных, а когда увидел перечень моих заболеваний. А как он орал на мать. - судя по лицу, девушки, лицо её отца привело её в дикий восторг.

- Знаешь, пока я не решила сдохнуть, никто меня не замечал. Все меня считали странной и нелюдимой, но не более. А потом я порезала вены, и папа начал давить на маму, есть ли у меня друзья. Таковых у меня никогда не было, слишком уж я не люблю людей. Отец спрашивал, могла ли я покупать себе наркотики. Могла ли попасть под чужое влияние. Моя худоба - это ведь ненормально - утверждал мой отец. Мама на всё отвечала "не знаю". Я на всё отвечала "да".

Только теперь я замечаю, как тщательно прячет она в метрах дорогой ткани свои руки. Почему-то захотелось спрятать собственные конечности под стол.

- Мой психиатр сказал мне, что видеть в книгах, кино или речах посторонних людей послание мне, обычно скрыто. Он сказал, что это ненормально - так бездушно относиться к родителям, бывшим друзьям, любимым занятиям. Он сказал, что это ненормально, когда в человека впихивают еду насильно, потому что он не хочет. Он сказал, что ненормально резать себе руки и не чувствовать боли. Он сказал, что нормальные люди могут с собой справиться, когда им хочется что-то стащить с прилавка, выпить или уйти из дома на несколько дней. Он сказал, что у меня анорексия второй степени и вялотекщая шизофрения. Нашпиговал таблетками и сказал больше никогда так не делать. А ещё меня насильно кормили и давали это. ну как это называется, когда человека под напряжение пихают? А, неважно. Но это так, в общем. Таблетки мне не особо помогли, как и дяденька, но репутация моего отца была гораздо важнее, ему, собиравшемуся баллотироваться куда-то там, не нужна была дочь, содержащаяся в психушке.

Квартира, в которой она живет, большая, но какая-то неухоженная, словно бы и не жилая. В холодильнике есть еда, но в основном полуфабрикаты. А ещё девушка не знала точно, есть ли у них растительное масло. Когда я прилетел, чтобы сопроводить её в школу, она была полуобнажена и пьяна, а телевизор её комнате разбит бутылкой из-под виски. Конечно, новички иногда бывают в шоке. но пихать человека под душ, потом почти что насильно кормить, давать анальгинчика и слушать подобный бред (как будто мне очень интересно, что в её жизни там приключилось) - убейте меня.

Впрочем, сейчас она была не в том состоянии, чтобы выслушивать мои комментарии.

- Потом пару месяцев я была в психдиспансере, и периодически меня забирали на лечение анорексии. Летом у меня был очередной приступ депрессивного психоза, и из-за этого я не поступила в институт. Делать мне было особо нечего, и я жила словно во сне. Просыпалась часов в четыре дня и тупо смотрела в экран телевизора, по нескольку дней. Потом приезжала мать и заставляла меня есть или двигаться. Иногда, когда у меня начинались дикие головные боли, а желудок словно расплавленного свинца налили, я что-то ела, а потом уходила и гуляла. Несколько дней по сотне километров, пока не начинала чувствовать, что вскоре упаду и сдохну. Тогда и возвращалась домой, или меня находили. Недели две назад я перестала принимать таблетки, всё равно от них толку мало. Потом ушла из дому, и где-то через два дня дошла до рынка. Ничего такого, обычный клоповник в здании бывшего склада. Дешевые и безвкусные кофты, игрушки китайского производства. Какие-то блестящие побрякушки. Все из-за них. Знаешь, я просто не борюсь с этим, потому что не вижу смысла. Мне хочется пить - я пью. Мне хочется украсть - я украду, хотя вполне способна всё это купить. Мне порой кажется в этих побрякушках, что я краду, есть что-то большее, чем думается.

Девушка замечает, что сигарета истлела до фильтра и закурила ещё одну, не обращая внимания на то, что я пожираю взглядом стакан, как будто там не светлое пиво находится, а нектар амброзии.

А я-то в начале обрадовался тому, что она не удивляется. Наивный чукотский юноша. Это ж надо было нарваться на клептоманку.

- Но видно клептоман из меня не очень хороший, или тетка была зоркая. Короче я уже прошла три прилавка, когда тетка заорала, что её воруют. Потом. потом, словно во сне. давит, давит, давит. Меня начало откровенно тошнить, казалось, будто я понимаю их. злобу?

Девушка ещё раз затягивается.

- Ты ведь хотя бы теоретически понимаешь, что такое жить на нищенскую зарплату? Всю жизнь в злобе, злобе, злобе. Кажется, на том рынке не было ни одного доброго человека. Человека, который бы не возненавидел меня после того крика. И ты знаешь, я почувствовала это. Всю их злобу на мир и меня, представительницу того, что они все ненавидели. Им было удобнее думать, что я поганая воришка, которую будет удобно ненавидеть, и я ею стала. Мне показалось, что я стала ими, как будто через меня пропускают ток. Ток ко мне - ток от меня. Что было потом я помню смутно. Это и есть мои магические способности?

Насколько я знаю, там у пяти человек остановилось сердце, а двенадцать лишились рассудка и подожгли здание. Этой умалишенной девочке и правда везет - сначала не может убить себя, а потом сбегает из здания, в котором погибло около ста человек. Мне сказали, что она чуть не сдохла от СО, но зацепилась за кого-то и выкрала у него всю жизненную силу. Так и смогла сбежать.

Но откачивать её во второй раз я не хочу и поэтому просто говорю:

- Да.

Допиваю пиво, встаю и кидаю ей кольцо.

- Нам пора, собирай вещи и полетели. (с) Альрина