Грипп

Неделю назад заболела дочка.

Пришла из садика домой, (садик до часу дня) отказалась от обеда, сразу же легла спать.

К вечеру поднялась температура. 38.

Она лежала на диване, в зале, перед включенным телевизором, то смотрела мультики, то спала.

В девять поела, попросилась на свою кровать.

Я всю ночь бегала к ней. Смотрела на нее, спящую. Тихонечко молилась, как всегда. Прося прощения, что беспокою, конечно, по ерунде, но все-таки, не так уж и часто ведь я беспокою. слава богу. слава богу. Мерила температуру. 38 и 5. Может не сбивать, раз спит. Организм справляется. Не вмешиваться? Как ты считаешь, господи? Или разбудить и дать таблетку?

Утром пошли к врачу. Грипп. От соплей, от кашля микстуры есть? С остальным организм справится, - сказал доктор.

Во вторник заболел муж.

Озноб, температура под сорок, таблетки не помогают, чуть ли не бред и галлюцинации.

Я закрыла его в спальной, время от времени заходила - проверить - жив ли еще. Подать воды с лимоном, чаю с клюквой, куриного бульона с сухариками, если жив.

- Какое счастье, - говорила, - ты жив! Чего-то хочешь, миленький?

- Ничего не хочу, - стонал муж. - Массаж. Поясница. Ноги.

Понятно. Интоксикация.

Дочка поправлялась.

В четверг вечером вышла в магазин.

- Госпиталь, чисто госпиталь, все болеют, - пожаловалась я.

- А вы уже переболели? - поинтересовался продавец.

- Мне нельзя! Вы что?

- Вот только они поправятся, придет ваша очередь, - пообещал врач.

Заснула под утро.

В пятницу проснулась больной, в 10 утра.

Муж выглядел здоровым, собрался на работу. На сутки.

Я спросила слабым голосом.

- Никак нельзя отменить работу? Кажется, подошла моя очередь.

Муж вышел в другую комнату. О чем-то с кем-то говорил.

Вернулся. Сказал, что звонил моей старшей дочери. Она уехала с Ваней к отцу. Еще вчера вечером. До субботы. Как всегда.

- Моя мама может приехать, посидеть с Тасей, - сказал муж.

Моя свекровь живет у черта на куличиках.

- Еще чего? У тебя там что, на работе, медом намазано, что ты туда так рвешься?

Я почему-то страшно обиделась именно на мужа.

Он виновато собирал вещи: одеяло, подушку, учебник.

- Некому заменить меня в пятницу. В другие дни есть кому, а в пятницу некому. Некому!

Я следила за ним пылающим и мутным (запотевшим от жара), взором:

- А если бы ты не поправился?

- Но я поправился. Позвонить, может, Эмили? (Это наша няня, приходит два раза в неделю, погулять с Тасей). Пусть заберет Тасю к себе?

- Я и сама могу позвонить.

Я отвернулась к стене.

Муж ушел.

Я померила температуру. 39. Приняла жаропонижающее.

Знобило. 

Легла в эмбриональной позе, закутавшись в два одеяла.

Время от времени звала дочку. Уж слишком тихо в соседней комнате, в зале.

Она появлялась, ложилась рядом, гладила меня по щеке и уходила.

Я слышала звуки: Микки Маус пел песенку, Дора считала до пяти, кажется.

Какая-то девочка сказала: Мама, убери меня с языка. Эта корова хочет слизнуть меня языком.

Мама сняла меня с шершавого языка коровы, уложила обратно в накрахмаленную гладкость простыни. Присела рядом, накрыла своими крыльями.

 - А хорошо болеть, мама.

- Что ж хорошего, Элёк?

- Можно ничего не делать, и не ругать себя за это.

- А зачем же ты себя ругаешь?

- Не знаю. По привычке.

Тася зашла в спальню со спущенными штанишками и с рулоном туалетной бумаги в руках. 

- Мама, - попросила я, - вытри ей попу. 

- Я сама нажала воду в унитаз. - сказала Тася.

Я открыла глаза, взглянула на часы: Без пяти час.

- Сейчас я тебя покормлю.

- Я уже покушала.

Я встала. Вышла, пошатываясь, в зал.

Все игрушки, и игры, и пазлы, и пластилин, и карандаши, и фломастеры перекочевали из детской в зал.

Много кетчупа, от души, на тарелке с остатками от половины вчерашней курицы, в этой же тарелке палка колбасы, обгрызенная с одного боку, недоеденный кусочек торта, половина огурца, надкусанный кусок сливочного масла.

- Я все сама взяла, из холодильника, - похвасталась дочка.

- Умница ты моя.

Легла. Температура 39 и 5. 

Тася легла рядом.

Я накрыла ее одеялом.

- Про пожарную машину, - попросила Тася.

- Жила-была пожарная машина.

- Песенку.

- Пожарная машина по городу идет. Пожарная машина ни к кому не пристает. Пожарная машина устала ужж-е-е (это джаз) тушить ваши пожары не игра-айте с огнем.

Короче, не дошла пожарная до гаража, ее вызвали на работу. На том месте, где пожарная сворачивала свой шланг, а жильцы горевали, что нужно делать ремонт, Тася заснула.

Трясет, однако.

Четыре, четыре варианта разрешения заданного конфликта, четыре мотивированных поступка, четверо подозреваемых, и все четверо виноваты. Сцена за сценой, допрос за допросом, картинка за картинкой, одна яснее другой. Все варианты безупречны. Какой же из них выбрать. А если все четыре? Но тогда нет места другому конфликту, другой истории. Именно так! Полный метр. Не серия в сериале, именно полный метр.

Это же гениально. Такого, по-моему, не было. Надо записать. Немедленно проснуться, и все записать.

Просыпаться не хочется, как умереть.

Надо посмотреть еще раз. Закрепить. Уж очень хороши детали. Повторите, пожалуйста.

- Как ты? - спросил муж.

- Болею.

Муж вздохнул:

- Как Тася?

- Спит. Она молодец.

- Я выбегаю под дождь каждый час, насос сломался. Тут ведь у нас подземная стоянка. Если не включать насос, то ее затопит. Понимаешь?

- Да.

- Приходится включать вручную. Выбегаю каждый час.

- Ужас.

- Прикинь?

- Да.

- Ну, ты держись.

- Хорошо.

Я закрыла глаза.

Повторите, пожалуйста, еще раз. С самого начала.

(продолжение завтра). Пора спать :)